"...история с ротвейлером. Звонок по телефону, голос с кавказским акцентом: любимая собака помирает. Приезжайте скорее, говорю, мы уже закончили сегодня прием. Через две минуты в нашей узкой улочке — скрип тормозов, и здоровенный грузин вносит здоровенного ротвейлера. Меряем температуру: градусник в задницу — бах! Собака еще вполне в состоянии огрызаться, страшно рычит. Хозяин обнял пса: «Спокойно, Гоги, тебя не опускают — тебя лечат…".
Хорошо бы свою жизнь нарезать аккуратными ломтиками толщиной в один день и пригласить сделать то же самое самурая-отшельника из клана Токугава (1580-ые годы), римского сенатора времен Тиберия (30-ые годы) и кого-нибудь из постимпрессионистов (1900-ые годы).
Все это осторожно сложить по очереди друг за другом и жить не спеша, тщательно пережевывая...
- Знаешь, ты такой классный, мне так интересно с тобой, но давай мы не будем больше заниматься сексом?
- Что?
- Ну разве тебя от меня только это надо?
На следующей неделе я повел ее в ресторан. Но заказывать что-то и разговаривать с ней я не стал - разве ей от меня только это надо? Мы просто посидели за столом, раскладывая и складывая салфетки. Было так здорово!
А завтра мы договорились встретиться у глухого бетонного забора, идущего вдоль моей улицы.
Она с одной стороны, я с другой... просто молча постоять минут сорок и по домам...
«Кино нельзя смотреть по телевизору, кино нужно непременно смотреть в кинотеатре или, в крайнем случае, по видео» - это было его твердое убеждение.
В общем-то, он этого и не скрывал. И все из-за рекламы. Особенно эти омерзительные сюжеты о женских одноразовых станках «Винус», которыми глупые девки скребли свои глупые ноги и так же глупо улыбались ему с экрана. Ничтожные дуры! Женщина с бритвой в руках – это даже глупее, чем женщина-военный или женщина-политик. Куда они лезут??!
Бритва нужна не каждому мужчине, ведь не каждый мужчина может понять, что он держит в своих руках . Это он понял еще в юности. Он уже тогда снисходительно жалел тех несчастных, кто суетливо покупал бессмысленные одноразовые пластмаски BIC канареечного цвета, бросая их на дно металлической корзины вместе с хлебом, пакетом кефира и туалетной бумагой. Все это говорило о совершенной безалаберности, наплевательстве к себе, к себе-личности, к себе-мужчине. Эти были безнадежны…
Нельзя любить жизнь между делом, нельзя всматриваться в картину старого мастера, разговаривая по телефону и нащупывая ключ в кармане брюк. Есть ключевые моменты, определяющие тебя самого. Бритва – одно из них.
Их у него было несколько…
В самом начале их у него было много, но со временем он понял, что это признак несобранности, какой-то нецелостности, невозможности определиться и определить себя.
И тогда он начал пересматривать свою жизнь. Стало сразу понятно, что только недалекий человек будет держать в своем шкафу этот серебристый Gilette, пижонский и крикливый. Этот станок был чем-то вроде фильмов Родригеса – громкая яркая трескотня, которую покупали все, которая лезла со всех страниц.
Он не любил Родригеса, он любил Копполу. Старый «Schick P.D.» – вот что было настоящим Копполой. Медленный, немножко грузноватый, такой не всем нравился и не все его понимали. Круглая блестящая ручка, похожая на лысую голову Брандо, сразу рождала в нем воспоминания о полковнике Куртце из Апокалипсиса Нау. Он знал, что Куртц уважает его и видит в нем равного. Так же как и Куртц, он держал оборону среди слабаков и предателей, наводнивших джунгли, в которых он жил каждый день.
Но фильмы Копполы были не единственными, чье эхо звучало в острых лезвиях.
Были еще стихи Киплинга… Они звучали, когда он доставал немецкий «Winterhimmelklinge» 1902 года. Ей он брился нечасто – эта опасная бритва была не для будней. Перед тем, достать ее, он надевал белую рубашку и наливал в металлический таз горячую воду из такого же белого, как рубашка, саксонского кувшина.
Еще он любил хай-тековский «Wilkinson F1 Xtremium». Им было очень приятно пользоваться, разговаривая по телефону о серьезных финансовых делах, прижимая трубку к уже побритой половине лица и рассматривая в зеркале застывающую пену на второй. Чувство молодого занятого профессионала, ощущаемое в этот момент, заводило его почти на весь день. Чтобы звонки раздавались именно в этот момент, он помещал в двух городских газетах объявления. Одно о продаже двухэтажного особняка в пригороде и второе о намерении предоставить кредит для перспективного медиа-проекта. Звонить была просьба с восьми до половины девятого утра.
Иногда ему надоедала эта холеная современность, эта жизнь среди Бон-Аквы, йогурта афте брифинг и брифинга афте йогурт. Цивилизация убивала в нем зверя, убивала воина и он пытался бежать. Бежать к чему-то дикому, почти первобытному…
В такие дни он доставал из лакированного футляра грушевого дерева итальянский чинквидеа, которым был убит Чезаре Борджиа в 1532 году. Этот кинжал он купил года четыре назад у одного коллекционера из Нью-Йорка. Пришлось продать свою квартиру и квартиру родителей… тогда и выяснилось, что Ольга вовсе не любила и только делала вид, что понимает его и хочет быть рядом. Но это даже к лучшему.
Что смотришь, Рыжий? Думаешь мне самому интересно это делать?
Я бы с удовольствием выпил водки, собрал сумку и поехал бы в аэропорт.... походил бы по скользким блестящим плиткам в зале ожидания да и улетел бы куда-нить нахер. А вместо этого занимаюсь вот этой фигней.
...Эх, Рыжий, а знаешь, как в аэропорту классно? Ты уже не дома и даже если вернешься туда вечером, то все равно это необычный день... ты вдруг вспоминаешь, что мир такой огромный, что в нем так много разных аропортов, по которым ты можешь бродить в ожидании своего рейса и рассматривать людей вместо того, чтобы размораживать холодильник и думать, сколько будет стоить новый кран на кухню.
В хорошем аэропорту ты и сам другой, и воздух вкуснее и люди разноцветные...
Первый аэропорт, который был не похож на все остальные из моего детства назывался Звартноц. Там продавались невиданные для советского ребенка-солдата товары, там не таскали ЗИЛом тела опупевших от шума и ожидания пассажиров из "накопителя" к самолету... А это , Рыжий, СССР был.
СССР, Рыжий, это страна такая была - я в ней родился. Но в твоем масштабе, что СССР, что Урарту - одна хрень. Так что можешь считать, что твой хозяин родился в Мезозойскую эру и поэтому он такой огромный, тупой и неповоротливый... наступает тебе на хвост и не понимает элементарных твоих желаний...
Странно, чем плох как губернатор человек, самостоятельно поднявшийся из самой жопы (даже холодильника в семье не было), до уровня социальной элиты самой влиятельной и богатой страны мира?
Вот я смотрю - и жрешь ты с пола всякое немытое, да что там далеко ходить - жопу лижешь себе, зубы не чистишь, прививки не делаешь, презервативами не пользуешься. И ничего - гонорея с диареей не одолевают тебя...
Может и мы, Рыжий, в самом начале такие были? И жрали со свистом немытых мамонтов, и сразбегу валили на спину первобытных гражданок без всяких признаков педикюра и бикини-дизайна... сейчас уже никто не помнит.
Сейчас, Рыжий, многие люди могут заболеть и впасть в кому после того, как выяснится, что рядом нет унитаза или ватных палочек.
Рыжий, сегодня люди завели себе столько болезней, что ты даже себе не представляешь. Сегодня большинство людей хворает не от того, что у них сломаны ноги или пробита голова, сегодня, Рыжий, людей губит атипичный синдром меланхолии вилочковой железы, связанный с недостатком 17-альфа-нор-андростендиола в обычном стиральном порошке, которым люди стирают свою одежду...
Сегодня, Рыжий, людей можно протыкать пальцем и увечить на всю жизнь парой слов в детстве. Количество людей уже давно сказалось на их качестве... как на вещевом рынке - товара горы и все из дешевого серого картона...
Но знаешь, Рыжий, что меня радует и вдохновляет во всей этой физической деградации людей? Эти дохлые и кривые люди научились создавать колоссальные образы... Древние парни с розовыми мордами и такими же жопами маскимум рисовали на стенах своих однокомнатных пещер и голосили на луну, коряво потрясая копьями.
Сегоднящие тщедушные людишки, еле-еле шевелящие ручками, ножками и членами трясут своих соплеменников книгами, музыкой, фильмами невиданной силы... В умирающем теле бродит великий дух...