Был очень злопамятным челом - тем, кто его обидел, мстил долго и навсегда: густо делал добро всем подряд, чтобы эти, первые, поняли, какого запомечтательного человека они обидели, и рвали-кусали волосы на локтях...
Город - одна сплошная пробка на дороге, одна сплошная очередь в магазине.
Когда ты никуда не можешь доехать и ничего не можешь купить - это называется праздник.
Вообще, похоже, что цивилизация - это один сплошной праздник. Ах, как бы я хотел иметь квартиру в доме "Аристократ", чтобы быть все время в гуще пробки, в клубах праздника. А если праздник вдруг погаснет, затихнет, остынет и иссякнет, то чтобы я мог умереть быстро, чтобы у меня не было никакой возможности найти тепло, воду, свет без соответствующей кнопки. Вообще, кнопка - это суть цивилизации. Без кнопки смерть. Ибо нет воды без кнопки, нет света... думаю, в передовых странах цивилизации без кнопки нет уже и еды.
Салоны красоты и бутики сулят, что "на этом празднике вы будете самой неотразимой и желанной"... Прическа, маникюр, кожа, макияж, фигура, белье, платье, украшения, обувь, шуба.
Но так трудно согласиться, что все это лишь для того, чтобы все хотели тебя трахнуть. Иначе, что ж за радость от праздника?
Я знаю, почему маленьких послушных девочек насилуют пьяные дети рабочих - в природе должно быть равновесие.
И пока маленькие послушные девочки пишут в дневниках такие тексты, их всегда будут насиловать всяк, кто привык ссать за углом:
«…Алекс улыбался. В эту минуту он был действительно счалив. Взгляд его упал на Эмели. Она по обыкновению стояла в стороне, и тоже улыбалась. Алекс подошел к ней и взял за руку.
- Эмели, мне нужно тебе кое-что сказать.
Эм подняла на него свои большие серые глаза и улыбнулась, но такой печальной была ее улыбка, печальной и невозможно красивой.
- Конечно, Алекс. – тихо произнесла она, все так же смотря на него.
Алекс не мог выразить, что творилось у него на душе, когда он смотрел в эти бездонные глаза. Какое то непонятное чувство охватило его, омут серых глаз затягивал и завораживал, так что он не мог оторваться и отвести взгляд.
- Знаешь, Эм, я так долго думал о том что хочу тебе сказать, а вот сейчас просто смотрю на тебя и не нахожу слов. – Эми опустила глаза, она стояла и ничего не говорила. Алекс же продолжил – Ты, наверное, знаешь, что мне теперь придется уехать. Но сейчас, я очень не хочу уезжать, сейчас, мне как некогда хочется остаться здесь… в Эрайне.
Алекс хотел сказать - здесь, с тобой, но сам не понимая, почему он произнес «…в Эрайне». Эмели подняла на него свои глаза. О, сколько же в них сейчас было жизни! Никогда ее глаза не были такими живыми. Сейчас они отражали столько тоски, столько грусти и отчаяния, что казалось, весь мир был готов утонуть в той печали, которая сейчас была в этих глубоких серых глазах.
- Зачем ты мне все это говоришь? – все так же тихо произнесла она, ее рука незаметно выскользнула из рук Алекса. – Неужели ты так ничего и не понял…?
Одно лишь мгновение назад она еще стояла и смотрела на него, но теперь перед Алексом стоял маленький белый котенок, с такими же выразительными глазами, наполненными огромной грустью. Но уже в следующую секунду котенок сорвался с места и белоснежной стрелой понесся прочь, в сторону Золотого леса Форноста Эрайна..."
Кучу времени мы тратим на поиски разума у окружающих нас людей. В конце-концов силы иссякают, руки опускаются и мы начинаем с отчаянием тратить свой собственный... ваше здоровье!
Греки-геометры утверждали, что между двумя любыми точками можно провести прямую.
Я знаю, как минимум, одного человека, который не сможет провести такую прямую... Греки-геометры не будут возражать, если за точки мы примем пару женских сосков?