Беглый румын
Я в детстве никогда не видел рояля.
Все больше пианино и пианино...
Одни были черные, старые, с отколотыми краями на крышке и истертой подставкой для нот.
Эти много повидали, много вытерпели и ты был всего лишь одним из длинной очереди мучителей...
Другие были рыжие, лакированные, с современным для того времени дизайном, легкомысленные и ничем не обремененные. Они были рады, что к ним кто-то приходит и они звонко отзывались на твои корявые пальцы.
Первые были с одышкой и истертыми зубами-клавишами, вторые пахли фабричным клеем и били от нетерпения латунным копытами педалей.
Первые находили в тишине и одиночестве хоть какое-то умиротворение, вспоминали дни молодости и любимые руки, вторые в щенячьем захлебе смотрели в будущее, которое сулило им столько радостного и интересного и не могли больше часа оставаться без компании...
Но ни первые, ни вторые не были роялями.
Вот так и люди...
Все больше пианино и пианино...
Одни были черные, старые, с отколотыми краями на крышке и истертой подставкой для нот.
Эти много повидали, много вытерпели и ты был всего лишь одним из длинной очереди мучителей...
Другие были рыжие, лакированные, с современным для того времени дизайном, легкомысленные и ничем не обремененные. Они были рады, что к ним кто-то приходит и они звонко отзывались на твои корявые пальцы.
Первые были с одышкой и истертыми зубами-клавишами, вторые пахли фабричным клеем и били от нетерпения латунным копытами педалей.
Первые находили в тишине и одиночестве хоть какое-то умиротворение, вспоминали дни молодости и любимые руки, вторые в щенячьем захлебе смотрели в будущее, которое сулило им столько радостного и интересного и не могли больше часа оставаться без компании...
Но ни первые, ни вторые не были роялями.
Вот так и люди...